|

Вероника Кулагина 

Балет «Жар-птица» Алексея Мирошниченко − словно шкатулка с секретом: открываешь одну, а в ней другая. В спектакле действуют главные герои балетной сказки, но существуют они в стилизованных хореографических эпизодах, воспроизводящих работы знаковых балетмейстеров прошлого и настоящего столетий. Согласно Владимиру Проппу (цитаты из его труда «Морфология волшебной сказки» звучат в начале балета) герои «Жар-птицы» становятся «проводниками», которые ведут зрителя из настоящего в прошлое, а именно, возвращают историю к началу, то есть к Фокину. В финале спектакля герои сказки появляются в костюмах исторической постановки и славят Жар-птицу, а подвижные детали декорации, созданной Альоной Пикаловой, выстраиваются в храм, в контексте спектакля − храм балетного искусства, в котором каждый элемент – балетная постановка, и храму этому, как собору Гауди, расти и строиться.

Светящиеся фигуры начала балета (в них угадывается радикальное творчество британца Уэйна МакГрегора) сменяются четверкой девушек Свиты Жар-птицы с принтом пера на футболках, движущихся по-килиановски. Танцы царевен поставлены в угадывающейся стилистике Пины Бауш, на музыку «Поганого пляса» поставлен эпизод, погружающий в творчество Марты Грэхем, мужской ансамбль танцует в духе Мориса Бежара, а три дуэта Жар-птицы и Ивана-царевича – это Форсайт, Баланчин и Голейзовский. Вот такой четко структурированный, музыкально выверенный калейдоскоп «фантазий на тему» придумал и воплотил в жизнь Мирошниченко. Разместить хореографов в обратном хронологическом порядке, но в близкой к ним по духу музыкальной среде партитуры Стравинского – согласитесь, задача не из легких. Но Мирошниченко любит работать, и это его огромное преимущество. Музыкальная чуткость, внимание к деталям, стилизаторский талант − вот качества балетмейстера, которые сделали спектакль захватывающим приключением в мир балета. Он, как и мир сказки, прекрасен и неисчерпаем! И невозможен без артистов. Их трудом спектакль ожил, оперился и готов к полету. Отдельная благодарность немногочисленному кордебалету, который не только танцевал, но и переодевался бесчисленное количество раз. Жар-птицу отыскали в Лондоне, ее исполняла прима-балерина Наталья Осипова. Маленькая и юркая, она скорее напоминала раскрашенного воробушка, нежели сказочную райскую птицу. Можно было не ездить за три моря, хотя понятно, что статус фестиваля обязывает, в труппе отыскалась своя восхитительная Жар-птица – Альбина Рангулова. Балерина с длинными красивыми ногами, огромным прыжком и яркой восточной внешностью подарила партии необходимые негу, чувственность, красоту.

Художник Константин Коровин, как вспоминает Стравинский в мемуарах, сказал однажды Дягилеву: «Благодарю тебя, благодарю тебя за то, что ты существуешь»[v]. Эти слова в одиннадцатый и, верится, что не в последний, раз хочется адресовать Дягилевскому фестивалю!